Возле ограды староста остановился.
– Вот то самое кладбище с упырями, – сказал он. – Надо упокоить. Награда – тысяча золотых.
– Мы берём квест, – кивнул предводитель отряда. Золотой восклицательный знак над головой старосты сделался прозрачным.
Земля за оградой зашевелилась. Из могилы вылез упырь.
– Папа, нет! – крикнул староста. Над головой упыря вспыхнул огромный восклицательный знак.
– У меня тоже для вас квест, – хрипло сказал упырь. – Уничтожить деревню.
– Вообще-то мы представители света и добра. Для нас это сложный моральный выбор.
– Понимаю. Но поймите и вы: деревня – рассадник порока. Староста – сущий разбойник… не спорь, сын!.. Я всё о тебе знаю. Сам такой был. У нас же на кладбище ни единого правонарушения.
– Вы богомерзкие создания, – парировал клирик. – Церковь заповедует вас уничтожать.
– Да, но посмотрите с другой стороны. Религия – духовная опора нашего королевства. И?.. Все, кто забредают на кладбище, искренне молятся. Особенно ночью. А институт брака? Разводов у нас нет. Все лежат себе в оградках семьями и ведут себя в высшей степени высоконравственно. Никакого разврата, никаких извращений.
– Вы крадёте людей! – возмутился староста. – У меня шестилетняя дочка пропала!
– Она эмигрировала. Выбрала стабильность и порядок.
Искатели подавленно молчали. Молчал и староста.
– А скажите, – поинтересовался вдруг вор-полурослик, – что за медальон у вас на шее?
– Это древний обычай, – охотно объяснил упырь. – В могилы полагается класть ценные артефакты. Вот это, например, медальон «Плюс пятьдесят к красноречию». Уникальный. Именно он делает мои аргументы такими убедительными и неотразимыми.
Искатели переглянулись:
– Не делает.
– Абсолютно.
– Я вообще не слушал.
И, перехватив поудобнее мечи, молоты и магические посохи, двинулись на кладбище.
– Линейный сюжет, – вздохнул клирик. – Никаких тебе моральных дилемм и этических развилок.